Отец мой - Страница 8

— Освободи гражданского.

— Ты в порядке?

— Нога ранена.

— Как ранена?

— Ну, я смотрю на каблук своего ботинка и коленную чашечку одновременно. И высока вероятность, что меня стошнит. — Он с трудом сглотнул, пытаясь убедить свой рвотный рефлекс утихнуть. — Освободи гражданского, а потом будем думать, как вытащить меня отсюда. О, и обращай внимание на гвозди в полу. Очевидно, доски непрочны.

Рейдж кивнул, а затем испарился. Тяжелые шаги над головой вызвали волны пыли, спускающейся вниз. Зед потянулся к куртке и вытащил Маглайт. Эта штуковина была размером с палец, но светила сильно как автомобильная фара.

С помощью фонаря он осмотрел помещение, и проблема с ногой стала беспокоить его немного меньше.

— Какого… черта?

Он словно попал в египетскую гробницу. Комната размером сорок на сорок была заставлена разными предметами, поблескивавшими в свете фонарика: масляные картины в позолоченных рамах, серебряные канделябры, украшенные драгоценностями статуи, столовое серебро. Посреди комнаты стояли коробки, скорее всего, наполненные украшениями, там же выстроились в ряд пятнадцать металлических кейсов, в которых наверняка была куча денег.

Хранилище мародеров, набитое тем, что они захватили во время налетов прошлым летом. Все это дерьмо принадлежало глимере — он даже узнал лица на нескольких портретах.

Куча ценностей прямо здесь. И кто бы мог подумать? Справа, ближе к утрамбованному земляному полу, начала мигать красная лампочка. Его падение врубило систему сигнализации.

Снова показалась голова Рейджа.

— Гражданский свободен, но не способен дематериализоваться. Куин меньше чем в полумиле отсюда. На чем ты, блин, сидишь?

— На люстре, и это еще не все. Слушай, у нас скоро будет компания. Здесь установлена сигнализация, и я ее врубил.

— Рядом с тобой есть лестница?

Зед вытер пот со лба — эта хрень оказалась холодной и сальной, покрыв обратную сторону его окровавленной руки. Он осмотрелся вокруг, и покачал головой.

— Не вижу ни одной, но как-то же они засунули сюда добычу, и я чертовски уверен, что не через этот пол.

Голова Рейджа взметнулась, брат нахмурился. Звук вынимаемого кинжала был подобен металлическому вздоху предвкушения.

— Это либо Куин, либо убийцы. Уберись подальше от света, пока я не разберусь.

Голливуд исчез из дыры в полу, его шаги стали тихими словно шепот.

Зед был вынужден убрать оружие в кобуру. Потом отбросить несколько осколков стекла во мрак. Оторвав зад от земли, он напряг здоровую ногу и пополз в темноту, направляясь в сторону сигнальной лампочки. Он прижался спиной к той штуковине, потому что здесь было единственное свободное место среди нагромождения предметов искусства и серебра.

Тишина наверху сохранялась, и он понял, что гостями были не Куин с парнями. И, тем не менее, звуков боя слышно не было.

Но потом дела пошли из рук вон плохо.

«Стена», к которой он прислонился, отодвинулась, и он упал на спину… прямо под ноги двум бледноволосым взбешенным лессерам.

Глава 4

В материнстве было много всего замечательного.

Например, держать свою малышку на руках, убаюкивая ее, чтобы она скорее заснула. Или складывать ее крохотную одежку. Или кормить ее. А также смотреть в ее глаза, полные радости и удивления, после крепкого сна.

Бэлла поерзала в кресле-качалке, стоявшей в детской, заправила одеяло под подбородок дочери и погладила щечку Наллы.

А вот не таким уж и замечательным следствием материнства стала усилившаяся женская интуиция.

Находясь под надежной крышей особняка Братства, она знала наверняка: что-то было не так. Будучи здоровой и в полной безопасности, в детской, которая, казалось, сошла с картинки, иллюстрирующей журнальную статью «Здесь живет идеальная семья», она все равно не могла отделаться от ощущения, что в комнате стоит душок, похожий на вонь сдохшего скунса. Налла тоже чувствовала это. Малышка была необычайно тихой и напряженной, ее желтые глаза были сфокусированы в одной точке, словно она ожидала, что вот-вот случится взрыв.

Конечно, все эти проблемы с интуицией, были ли они связаны с материнством или нет, представляли собой историю без слов и вне временного пространства. Это подготавливало тебя к плохим новостям, но беспокойство все равно не сопровождалось никакими существительными или глаголами, не имело никаких отметок дата/время. И вот пока ты сидишь, окруженная ужасом, который впивается в тебя, словно холодная и мокрая тряпка, прижатая к шее, твой мозг пытается рационализировать ощущения, считая это наилучшим выходом. Может быть, это Первая Трапеза еще не улеглась в желудке. Или это просто беспричинное беспокойство?

Возможно…

Проклятье, а что если этот миксер в ее животе — вовсе не интуиция? Может, это принятое решение, которое пока не улеглось в желудке.

Да, весьма вероятно, что дело было именно в этом. После всей дерготни, надежд, беспокойств, попыток найти решение их с Зедом проблем, она должна рассуждать здраво. Она пошла против него… но в ответ не последовало почти никакой реакции.

Никаких «я хочу, чтобы вы остались», даже без «я поработаю над этим».

Он лишь ушел на поле боя.

Что было в своем роде ответом, так ведь?

Оглядывая детскую, она отмечала то, что ей предстоит взять с собой… немного — только две сумки: одну для Наллы, одну для себя. Она с легкостью достанет другую корзину для использованных подгузников, колыбельку, пеленальный столик…

Куда ей идти?